Марат Сафин - Хадоходец[Полный текст c исправлениями на 09.12.2011]
Старик удрученно склонил голову в ответном кивке. Судя по всему аргументирование было не его коньком.
— А вот ты мне можешь очень помочь. Я здесь вообще-то не по своей воле, и как наружу выбраться не имею ни малейшего понятия. Если не выберусь в ближайшие 3–4 дня — то от голода и жажды окочурусь практически гарантированно, — ученик устало улыбнулся, — и будет тогда на тебе еще один грех — не помог доброму путнику, сгубил во тьме подземной. Ты ж наверное все входы-выходы отсюда знаешь?
Лицо монаха исказило недоуменно выражение:
— Два лишь пути проторено из мест этих. По которому из них тебя судьба ко мне привела?
— Ну…это… — умственная работа сильно утомила обессиленного ученика и мысли в голове путались, — пару дней по одной почти прямой пещере продвигался. Потом до лабиринта дошел и вниз спустился.
— А наверх то почему на путь не вступил? Второй-то выход как раз оттуда начало и берет. Коли тяготы вытянешь по камням карабкаясь, то через полный денек на свет и выберешься.
Несколько минут молчания Вадим упрямо пытался переубедить себя и не верить старцу, который в двух коротких предложениях категорично обрек его на мучительную смерть от жажды и голода.
— Уверен? Может еще какая-то лазейка есть?
— Всего два лишь пути проторено из мест этих. — повторил и монах отрицательно покачал головой. — не потянешь что ли, молодец?
Ученик устало бросил туловище на землю — спешить было некуда, можно расслабиться.
— Нет. Я пробовал, но…не смог — ослаб слишком.
Еще несколько минут абсолютной тишины, раздираемой только легким "дыханием жизни" уставшего сознания Вадима. Мертвой тишины ментального мира.
— Неужто умирать намерение имеешь?
— Увы… — Вадим все так же лежа на спине передернул плечами. — Выбора у меня нет…никакого…выбора… — легкое сопение замерло на секунду. — Опять нет… хм… Ну до чего же смешные варианты — смерть или смерть. Умереть самому или дать себя убить? Ту би килд ор ту би килд. — истерический смех гулко отдаваясь разлетелся под сводами пещер.
Отсмеявшись, ученик повернул голову к монаху. На душе у него почему-то теперь стало значительно легче, а серая безысходность сменилась волной злого задорного азарта и желания уйти красиво, максимально насолив напоследок вражине. Судьба, говорите. Выбор. А вот хрен! Я вам покажу кузькину мать! Да и других героинь народного эпоса не забуду.
— Эй, монах! Как говоришь тебя называли при жизни?
— Карбиду. А полное имя мое — Мон Эстос Слоан`Карбиду.
— Меня — Вадим. Давай я тебя, для краткости, буду называть Моня. Ты не против?
— Как будет угодно уважаемому. — старик явно прочувствовал изменения в поведении и настрое гостя и теперь ждал развязки.
— Моня, я решил, кхе-кхе, да! Я решил!..что попробую помочь тебе.
Уже после первых слов ученика призрак явно оживился, а когда до него дошли последние, он чуть ли не подпрыгивал на месте от возбуждения.
— Я конечно зверьем никогда не занимался, тут на тебя вся надежда, да и опыта у меня маловато, не говоря уже о физических кондициях. Я хоть и "разумею", как ты говоришь, но магарсенал у меня слабоват. Так что если тебе нужна тушка этого чуда-юда, то придется попотеть. И в связи с этим возникает вопрос номер один — чтобы не терять времени надо как-то упростить общение, я, понимаешь, привык к более четкому, сухому и короткому выражению мыслей, чем ты. Есть соображения?
На лице призрака промелькнуло задумчивое выражение:
— Несколько путей вижу я. Первый — простой самый, но от тебя величайшей работы требует он, ибо только великой силы ум и кропотливая работа жизненный опыт, нажитый тобой, как земля родниковой воды поток жизни очищает, дабы принес он новые силы путникам, так и разуму твоему очистить и облечь в форму новую искусство разговоры вести, с молока матери тобой впитанное, надобно, тогда и одаренные тобой смогут умения твои для нужд своих использовать. Не знаю я, сможешь ли ты осилить тягун этот, уж дюже непрост он.
— А другие? Главное чтобы попроще были — мне сейчас не до решения глобальных проблем.
— Безыскусный самый — это в разум твой впустить меня. Смогу я тогда безыскусно твою главу общительную себе впрямую заимствовать. Ни тебе ущерба, а апосля толковать мы с тобой на одном языке будем.
Вадим не сомневался ни мгновения. Хуже чем сейчас уже не будет, так что можно и рискнуть, правда некоторые меры предосторожности принять все же надо будет.
— Валяй! — а увидев недопонимание на лице Мони, перефразировал. — Давай по последнему варианту. Только чур у меня в голове не бедокурить — меры я приму!
Монах согласно закивал. Вадим расслабился, почувствовал давление на щит и медленно снял его. Разум монаха имел "холодный" привкус и ощущался как плотный, упорядоченный объем со сложным содержанием, более точно описать свои чувства ученик бы не смог, слишком они не похожи по качеству на реальные ощущения.
Втянув в свое информпространство гостя Вадим лишь усилил контроль за неизменностью самых важных узловых точек своей кубической внутренней системы, а на ядро накинул максимальной напряженности зеркало, не дающее ничего разглядеть внутри, сам же тщательно наблюдал за каждым действием "посетителя". Первые мгновения до ученика дошла волна ошеломления и он уже начал беспокоиться, но эмоциональное наполнение волны постепенно сменилось на узнавание с легким оттенком восторга, восхищения и непонятной радости. Последняя эмоция удивила ученика, но не настолько, чтобы прервать процесс.
Гость тем временем нашел ту часть системы, которую он считал нужной и начал работу по ее анализу и копированию. Несколько десятков тонких нитей протянулись к обнаруженному комплексу и начали с виду абсолютно бессистемно шарить по его поверхности, время от времени присасываясь то к одному, то к другому входным и выходным каналам, тянущихся к другим частям куба. В какой-то момент хаотичное движение прекратилось, а к Вадиму пришла внешняя мысль-пожелание "думать словами". Вадим попробовал и у него, судя по резкой активизации гостя, получилось.
Увлеченный новым занятием ученик перестал досконально отслеживать каждое действие гостя, и потому не заметил в какой именно момент облепленный исследовательскими датчиками комплекс начал двоиться, отдаваясь в голове легким шепотом на грани слышимости. Диссонанс продолжал расти до тех пор, пока шепот окончательно не стих. Копия, досконально теперь спеленутая отлепившимися от источника нитями, начала сжиматься, словно жидкость под прессом уходя в нити, которые солидно набухли и прибавили в диаметре. Через несколько минут по внутренним часам ученика нити объект ужался до размеров точки и исчез, а нити истончились и следом за копией втянулись в шар сознания гостя, который запросил разрешения на выход. Вадим еще раз проверил целостность и состояние своей системы и не найдя никаких негативных отклонений дал добро на запрос.
Вынырнув в хадо ученик обнаружил впавшего опять в медитацию монаха, на этот раз его призрачное тело иногда "сбоило", отчего сразу покрываясь сетью морщин, расплывалось или тускнея. Картина наблюдалась недолго — всего десять-пятнадцать минут, но Вадим все же устал ждать. Несмотря на усталость и апатию ему было жутко интересно чем же закончился рискованный для него эксперимент.
— Ух ты… как это??? а, точно — ништяк! Вадим, ты где такие фишки научился в голове делать? Я не все понял, но у тебя же там просто… — монах на секунду задумался, беззвучно щелкнул призрачными пальцами и продолжил, — конвейер! Кстати, суперский у вас язык стал, и на самом деле намного более функциональный, чем в мое время, правда у нас оттенков было куда больше, ну да ладно, не так уж это и важно. Главное — мы теперь друг друга будем понимать с полуслова.
Вадим с полуоткрытым ртом смотрелся смешно, и призрак, не сдержавшись, расхохотался:
— Ну и рожа у тебя!!! А ты что, думал я еще неделю буду изучать все, что стянул у тебя из головы? Три ха-ха… Вадим, наш мозг намного более универсален, чем многие думают, главное опознать основные входы/выходы, а все остальное более или менее просто. Есть конечно и минусы у такой технологии, например я одновременно с твоим я не могу использовать другие языки, для этого надо очень серьезно проанализировать, проговорить содержимое привнесенного объекта, тогда все аспекты, основные алгоритмы, шаблоны и система языка станет уже моей и только моей. Кстати, спасибо за то что все сделал как я просил, сил и внимания на параллельные объяснения у меня не хватило бы, я даже представить не мог, что у вас все так усложнилось в плане понятийного аппарата! Потряс!!!
Ученик закрыв рот сначала еще супился, но к концу второго предложения его рот непроизвольно расплылся в улыбке. Знакомая речь рядом после всего пережитого как бальзам на душу легла на его психику, смывая груз накопившихся проблем:
